«…Первые кадры фильма «Тельма и Луиза» американского режиссёра Ридли Скотта, предложенные Медведем (гл.56) для просмотра, повергли меня в недоумение: зачем мне смотреть такое старьё, в придачу, сомнительного качества?! Да и режиссёра фильма культовым назвать было сложно, по крайней мере, я слышала о нём впервые… Однако любопытство (гл.58) вкупе с воспитанием взяли верх, и я постаралась сосредоточиться на просмотре. …Постепенно фильм захватил меня, но было в этом фильме что-то очень «неудобное», задевающее нечто самое сокровенное в дальних уголках моей души. Мне вовсе не хотелось ни тревожить это, ни, тем более, намеренно размышлять об этом… Тем временем фильм не отпускал и раздражал меня одновременно.

Допив великолепный шоколад, я на минутку отвлеклась от просмотра, чтобы поставить чашку, и неожиданно обнаружила, что нахожусь в комнате одна. Это открытие сначала удивило, а потом обрадовало меня: странно, что я не заметила, когда все вышли из комнаты. Зато теперь можно было дать волю своим чувствам: временами мне было очень неловко за поведение главных героинь фильма, но при этом очень хотелось плакать. А когда автомобиль с двумя великолепными свободными женщинами полетел в Большой каньон, я не смогла сдерживать слёзы и разрыдалась, как последняя дура. Поэтому, когда Медведь с Кариной вошли в комнату, мне было очень стыдно за свою сентиментальность. К счастью, на улице стемнело, а Карина деликатно зажгла мягкий свет в стенной нише.

– Ну, как ты думаешь, – не давая мне опомниться после просмотра, начал расспросы Медведь. – Они погибли?

– Нет! – пылко воскликнула я. – Внизу была река, а значит, пусть ничтожный, шанс на спасение всё-таки оставался!

– Прекрасно! – чему-то обрадовался Медведь. – Значит, тебе понравился фильм?

– Не знаю, – от моего пыла вдруг не осталось и следа. – Странный фильм… Разве можно так быстро и так сильно измениться? И почему они стали так похожи друг на друга в конце фильма?

– Свободные люди все похожи друг на друга… – заметил Медведь. – Разве ты не замечала этого раньше?

– Я вообще сомневаюсь, что когда-либо встречала подобных людей!

– Не спеши с выводами! Может быть, ты их просто не хотела встречать?

Медведь снова расхохотался, и на этот раз смех показался мне особенно обидным. Однако я не нашла, что ответить, и беспомощно стала искать взглядом Карину. Она стояла в дверях и внимательно наблюдала за происходящим. Видимо, увидев мольбу в моих глазах, она сжалилась надо мной, лениво «отклеилась» от косяка и пришла на выручку:

– Ладно, на сегодня хватит, я думаю... Ханако-сан, пойдём, я провожу тебя!

И здесь я поймала себя на мысли, что мне ужасно не хочется покидать этот дом. Несмотря на все колкости, которые, как мне казалось, непрерывно сыпались в мою сторону, было что-то очень светлое и правильное в этих людях и в этом месте. Что-то, что очень незаметно и вместе с этим коренным образом изменило моё мировосприятие, поэтому, шагая бок о бок с Кариной по аллее, я поняла: теперь обратного пути к привычному образу жизни нет. Именно тогда я впервые ощутила всепоглощающую текучесть окружающего меня мира».

О, если б знала ты...

Валерий Брюсов, «Мария Стюарт» (1901)

Дерек и его фанаты радовались, словно дети: практически гарантированное поражение обернулось триумфом! Победителя на руках потащили на импровизированный пьедестал почёта, чтобы, по традиции, облить шампанским, заботливо припасённым для такого случая предусмотрительным Дюком. Рёки была рада, что Дерек занят празднованием, ведь её ждал очень интересный разговор.

Выбравшись из машины, Рёки досадливо бросила перчатки на водительское сиденье рядом со шлемом: ей не давали покоя мысли о причинах появления Мирвари, причём не одной, а в сопровождении лазутчика. Оогумаза-сэнсэй отчётливо почувствовала на руке тяжесть забытого на некоторое время рубинового браслета (гл.10, 26).

– Кэйтаро-сан! – позвала она, но ответа не услышала. – Кэйтаро-сан?

Оогумаза-сэнсэй огляделась в поисках своего недавнего штурмана, но в салоне его не было, а звук открывающейся двери она не слышала… К машине подошла Лорэн.

– Лорэн, тебе Кэйтаро-сан по пути не попадался?

– А разве его здесь нет? – искренне удивилась мадмуазель Резерфорд. – Мы не могли с ним разминуться, потому что я поспешила к финишу сразу же после отключения электричества как раз со стороны пассажира. Я видела, как вы открывали дверь со своей стороны, но дверь со стороны штурмана не открывалась!

– В салоне автомобиля есть камеры?

– Конечно!

– Мне нужна эта запись! А теперь я должна встретиться кое с кем…

– В городе?

– Нет. Посмотри вперёд: ты ничего не замечаешь?

– Нет… А что я должна заметить?

– Посмотри в направлении луны. Что видишь?

– Ограждения, деревья, силуэты зданий вдалеке. В чём дело? Оогумаза-сэнсэй, Вы меня пугаете!

– Подожди пока пугаться, я пойду пройдусь, кое-что проверю, а ты наладь видеонаблюдение и собери записи со всех камер.

– Может быть, мне лучше пойти с Вами? Камерами занимаются специалисты, и я там не нужна! Пожалуйста, мне так будет гораздо спокойнее!

Оогумаза-сэнсэй застыла, напряжённо вглядываясь в темноту.

– Хорошо, пойдём. Постарайся запомнить все детали, мне очень не нравится моя догадка. …Пока эта гипотеза – единственное, что полностью объясняет всё происходящее… – под нос себе прошептала Рёки.

Лорэн вздохнула с облегчением и без лишних вопросов заняла оборонительную позицию за спиной у своего босса. Выдержка была одним из главных её достоинств. Лорэн пыталась рассмотреть хоть что-нибудь необычное в указанном направлении, но тщетно… Тем не менее, почти сразу она явственно ощутила притяжение, влекущее к тени под деревом, настолько сильное, что на мгновенье потеряла из вида Рёки и очнулась от боли в плече: Оогумаза-сэнсэй трясла её.

– Очнись, Лорэн! Тебе нельзя идти со мной! Оставайся здесь, жди и наблюдай! Я скоро вернусь!

…Наслаждаясь триумфом, Дерек всё время искал в толпе свою соперницу и не находил. Когда его беспокойство достигло критического уровня, он увидел удаляющуюся в темноту Рёки. Поручив толпу фанатов Дюку, он бросился следом за ней, но она словно растворилась в воздухе. Практически сразу подошедшая к Дереку Лорэн своим растерянным видом только усилила его беспокойство. Дерек не представлял свою жизнь без несравненной Рёки Оогумаза...