«Вечер начинался как обычно, кроме, пожалуй, одного: после тренировки Нагамаса-сэнсэй изъявил желание прогуляться до усадьбы моего деда. Чаще всего дед приходил в додзё* к Нагамаса-сэнсэю задолго до начала их вечерних посиделок за игрой в сёги**, иногда, чтобы понаблюдать за тренировкой, а иногда, чтобы просто полюбоваться садом, созданным Нагамаса-сэнсэем. В чайном домике Нагамаса-сэнсэя имелся великолепный набор для игры в сёги, обладавший странным свойством менять настроение людей. Нагамаса-сэнсэй говорил, что этот стол был сделан непревзойдённым мастером игры сёги по заказу его дальнего знаменитого родственника…

…Наскоро ополоснувшись в летнем душе под бесконечный хор цикад (без особого эффекта, так как летняя жара мгновенно покрывала тело мелкими бусинками влаги), я выбежала во двор, надеясь оказаться там раньше грозного Нагамаса-сэнсэя. Двор перед воротами был тёмным и казался совершенно пустынным: в груди вспыхнул и мгновенно потух огонёк радости – через минуту после моего появления Учитель, уже переодетый в нарядное кимоно (почему-то они с дедом играли в сёги всегда в нарядных кимоно), окликнул меня.

– Ханако-тян, словно капризная красотка, всегда заставляет себя ждать, – начал он.

Я вспыхнула, но всё-таки дерзко ответила:

– Но разве я не красотка?

Нагамаса-сэнсэй тепло рассмеялся, тем временем открывая ворота:

– А разве ты не воин?

На этот вопрос мне нечего было ответить, и я решила промолчать. Додзё Нагамаса-сэнсэя находилось в десяти минутах бодрой ходьбы от дома моего деда. Мы шли не торопясь. По пути мы зашли в небольшой магазинчик, продававший чудесные вагаси, из чего я сделала вывод, что сегодня вечером деды собираются пить японский чай. …Мой дедушка ждал нас, любуясь полной луной, сидя на энгава***. Увидев нас, он приветливо помахал рукой, но вставать не стал. Незнакомому с этими Мастерами человеку может показаться, что это было невежливо, но, в действительности, Нагамаса-сэнсэй и Такэда-сэнсэй были настолько давними друзьями, что могли уже обходиться без лишних церемоний.

– Итак, какой вопрос моей милой внучки настолько развеселил Нагамаса-сэнсэя, что он решил прийти ко мне лично, чтобы рассказать о нём?

Я вспыхнула и разозлилась одновременно. Ну почему они всегда ставят меня в неловкое положение?! Пока я пыталась справиться с бушевавшими во мне эмоциями, мой дед налил Нагамаса-сэнсэю пива, и они с наслаждением выпили по половине стакана.

– Ханако-тян хочет знать, как центр тяжести может быть ниже, чем у всех? - невозмутимо ответил Нагамаса- сэнсэй, и они с дедом залились весёлым смехом. Я снова начала закипать.

– Милая внученька, – дедушка нежно взял меня за руку, и это прикосновение, как обычно, мгновенно успокоило меня. – Не нужно так расстраиваться. Мы уже очень много прожили, и среди всего ужаса существования этого мира единственное, что нам остаётся, – только радоваться каждому моменту жизни и смеяться над глупостями, подобными этой. Если коротко отвечать на твой вопрос, можно предположить, что человек, сказавший такую фразу, скорее, ощущает, чем наблюдает и анализирует. Формально центр тяжести любого человека находится в области брюшной полости и никак не может оказаться в другом месте, если, конечно, у человека присутствуют все части тела. Однако во время поединка способность противника сохранять сбалансированную стойку ощущается как его «приземлённость», или устойчивость. Помнишь одно из правил фехтования?

– Напряжённые руки – слабые ноги?

– Совершенно верно! Теперь ты понимаешь, что я имею в виду?»

Сливы цветы
Рукаву аромат передали,
И отблеск луны,
Сквозь ветхую крышу пробившись,
На нём отразился.

Фудзивара но Тэйка (Садаиэ)

Дефиле женской коллекции дизайнера Ани Домбар пробуждало давно забытое чувство радостного покоя. Потрясающее сочетание великолепных материалов с безупречным кроем, ненавязчивая аранжировка классической музыки, придавшая ей прогрессивный оттенок, изящная подача…- одним словом, всё то, что можно назвать безупречным стилем, присутствовало в этой коллекции. Постепенно настроение, мастерски созданное в этом прекрасном зале, полностью завладело вниманием публики.

– Любопытно будет посмотреть на эту самую Ани… – промурлыкала себе под нос Рёки.

– Сомневаюсь, что твоё любопытство сегодня будет удовлетворено. Вряд ли она выйдет на поклон, – вторил ей Осама.

– Это почему? – озадачилась Рёки.

–Перестань рассматривать платья, а прислушайся к окружающей среде. Этот вкус тебе ничего не напоминает?

Оогумаза-сэнсэй прикрыла веки и на мгновенье погрузилась в лёгкий транс, вздохнула, и, когда она снова распахнула глаза, в них читалась догадка...

– Ты думаешь, что это работа Джакена и Сэндзё?

– Скорее, Джакена, – удовлетворённо заметил Осама. – Сама рассуди: разве наш эстет может допустить кого-нибудь до своих творений?

– О,да, это трудно представить. Сэндзё, наверное, наводила лоск и помогала со стайлингом. И это куда как больше объясняет их секретики!

Осама утвердительно кивнул, и шоу снова затянуло их своим безупречным великолепием.

– Ты уже думал о месте проведения поединка в Токио? – спросила Рёки, как будто бы невзначай обвившись всем телом, подобно гибкой лиане, вокруг руки Осама.

– Может быть, пляж Одайба?.. Теперь ты дразнишь меня, Рёки-сан?.. Что подумают люди?

Рёки отреагировала на последнее замечание, нежно потрепав мочку уха Осама.

– Пляж Одайба, значит… Тебе нужно быть рядом с водой, Осама?

– Вовсе не обязательно! Можешь предложить другое место, если хочешь!

Последние слова Осама произнёс с едва уловимым волнением.

– О, нет! Пляж Одайба мне нравится! – чувственные пальчики Рёки медленно соскользнули на шею Миельмана, на мгновенье там остановились и заскользили вниз к подлокотнику. – Как жаль, что в зале снова стало светлее… Не переживай, Осама, никто не видел моей нежности. И вообще, почему тебя это так волнует? Разве при приближении конца света мы не должны быть друг другу ближе?

– Обожаемая Рёки-сан, как мне хотелось бы, чтобы твои мотивы были так же прозаичны, как красота этих милых манекенщиц!

– Тогда просто наслаждайся моментом, Осама Миельман!

– Это единственное, что я могу делать, находясь рядом с тобой, Рёки-сан!

– Надеюсь, что это правда… – Рёки отпустила руку Осама и откинулась на спинку кресла.

Дефиле заканчивалось: все манекенщицы вышли на финальный проход. Дизайнер Ани Домбар на поклон не вышла, зато вместо этого над подиумом искрилась и переливалась объёмная голограмма с её именем.