«В мирное время гораздо легче дать себе слово собрать коллекцию трофеев, чем выполнить его: ведь трофей должен символизировать могущество воина и быть добытым в неравной схватке. Главный вопрос – как выполнить такие условия, соблюдая при этом общественные нормы и правила. Размышления на данную тему надолго заняли мои мысли, ведь этот случай произошёл задолго до моих тренировок в спортивном комплексе для специальной подготовки «Минамикадзэ» на Оогамэ.

…Свой первый трофей мне удалось добыть на ежегодном межклубном мастер-классе по традиционным японским боевым искусствам на Оогамэ. Как правило, на такие мастер-классы вместе с Мастером приезжали его молодые ученики числом около десяти. Немного остановлюсь на внешних атрибутах, представляющих ранговую систему в традиционных японских боевых искусствах. Здесь всё дело в штанах: ведь, по утверждению некоторых источников, никакое цивилизованное общество не может существовать без цветовой дифференциации штанов. Например, в японских синтоистских храмах ранг служителя можно определить по цвету штанов-хакама: там можно встретить белые, изумрудные, пурпурные, алые хакамы. Другие цвета, само собой, тоже встречаются, более того бывают хакамы в полосочку, в цветочек или все усыпанные гербами кланов. В этом смысле цветовая палитра штанов в боевых искусствах очень скудная, ограничивающаяся буквально тремя цветами: белым, тёмно-синим и чёрным.

С другой стороны, дифференциация в современных клубах традиционных японских боевых искусств доведена до предела: муданься (буквально с японского языка – не имеющие степени дан; другими словами, новички) вообще не имеют права носить хакама (за исключением фехтования, где хакама обязательный элемент формы). То есть, почти все новички занимаются в белых кимоно (некоторые, особо суровые направления занимаются в тёмных кимоно). И только юданься (буквально с японского языка – имеющие степень дан) могут красоваться в хакама.

Здесь не могу не отметить, что хакама необыкновенно украшает любого практикующего японские боевые искусства, а особенно мужчин – добавляя их облику неприступность, респектабельную неторопливость и достоинство. Уже в древние времена о красоте мужчины в хакама писала японская придворная дама Сэй Сёнагон: «Проповедник должен быть благообразен лицом. Когда глядишь на него, не отводя глаз, лучше постигаешь святость поучения. …Бледно-лиловые переливчатые хакама (шаровары) такой длины, что он топчет их при ходьбе…».

Но, чтобы хакама действительно украсила своего хозяина, необходимо, чтобы она была правильно скроена и правильно сшита из нужного материала. Плюс в правилах ношения и хранения хакама тоже есть свои тонкости: хакама – по своему крою всё-таки штаны, по внешнему виду, скорее, напоминающие прямую в пол юбку сложного кроя с пятью складками впереди и одной складкой сзади, поэтому после ношения её нужно тщательно сложить. Если пренебречь данными правилами, вскоре этот атрибут превосходства может превратиться в банальную половую тряпку.

Чтобы приступить к рассказу о своём первом подвиге по добыванию трофея, нужно сказать, что к этому времени я уже была юданся и гордо носила хакама цвета «синий кобальт», прекрасно гармонировавшую с белым айкидоги и нежно-зелёным цветом покрытия татами, а мои самоотверженные занятия японскими боевыми искусствами, в частности, айкидо привлекали ко мне множество поклонников и поклонниц. Конечно, Карина частично «блокировала» подходы, но время от времени кому-то удавалось миновать кордоны и стать к нам немного ближе. Одной из таких приятельниц в тот период была девушка Милена, тренировавшаяся вместе с нами около полутора лет. Её отличали лицо ангела и странные вопросы, очень смешившие нас».

Луна предрассветная в небе.
О, если б всегда...

Танка Какиномото но Хитомаро

С приходом Гамильтона к Оогумаза-сэнсэй и Дереку стали подтягиваться их немногочисленные друзья, коллеги и многочисленные поклонники. Джакен тоже устремился к своему боссу. Когда Джакен оказался в непосредственной близости от Рёки, толпа уважительно расступилась, создавая площадку для встречи двух удивительных людей.

– Рёки-сан, как всегда, великолепна! – поприветствовал Джакен.

– Спасибо, – коротко ответила Оогумаза-сэнсэй, придирчиво разглядывая Сакаэ. – Ты тоже сегодня был на высоте. В буквальном смысле этого слова.

Джакен весело рассмеялся, создавая вокруг себя своим смехом атмосферу лёгкой непринуждённости и счастья.

– Ты ведь знаешь, что за твой смех тебе можно простить почти что всё на свете? – улыбнулась в ответ Рёки.

– О, нет! – воспротивился Джакен. – За смех несравненной Рёки-сан можно всё отдать, а я лишь пытаюсь соответствовать…

Приветствие завершилось, погас свет, зазвучала музыка, призывающая гостей обратить внимание на небольшую сцену в центре зала. На сцене, залитый ярким светом софитов, стоял виновник сегодняшнего торжества - великий кутюрье Эмилио Морато. Когда музыка стихла и в зале воцарилась почтительная тишина, нарушаемая лишь шелестом одежды, маэстро начал свою речь:

– Прежде всего, я хочу поблагодарить всех вас за оказанную мне честь представить вашему вниманию результат моей напряжённой работы. Надеюсь, что одежда и аксессуары, представленные сегодня, вскоре окажутся в ваших гардеробах и сейфах. Сегодняшний вечер принёс мне несколько неожиданных событий, одно из которых заключается в том, что, по настоятельной просьбе нашего великолепного Сакаэ Джакена, лицом коллекции станет Олли Хансэн. Встречайте!

Под аплодисменты на сцену вышел радостно смущённый Олли.
…

В середине речи Морато кто-то, деликатно подхватив Рёки под локоток, вывел её из зала. Оказавшись вдали от публики, развернувшись лицом к похитителю, Рёки с удивлением взирала на одетого в смокинг Джакена.

– Послушай, Рёки-сан, – начал без предисловий он. – Что происходит? Я прилетел всего час назад и сразу же поехал сюда, а здесь мне говорят, что я участвовал в показе и даже отказался стать лицом коллекции!

– Подожди немного, дай мне немного собраться с мыслями и внимательно взглянуть на тебя. Не буду тебя пугать, но только что я очень мило беседовала с твоим двойником. Если конечно ты меня не разыгрываешь и не успел переодеться за десять секунд, пока я слушала речь Эмилио.

– Рёки-сан, помилуй, разве я похож на шутника?!?!?!

– О, Сакаэ-тян, не нужно так волноваться, я уверена, что ты только что пришёл! Так значит, ты ничего не знаешь о двойниках?

– Только то, что написано в официальных отчётах. Но я всегда считал, что эти разработки относятся, скорее, к области околонаучной фантастики.

– То есть ты хочешь сказать, что не знаешь, когда появился твой двойник?

– Мой двойник? Разве такое возможно?

– Но ведь это происходит, – заметила Оогумаза-сэнсэй. – То, что ты не помнишь момент отделения двойника не очень хорошо, но зато прекрасно укладывается в новую теорию возникновения феномена «врата миров». Рассказывать долго, поэтому сейчас лучше не спрашивай о ней. Давай сосредоточимся на насущном: расскажи, как обстоят дела в Токио?

– Там всё идёт по плану! Ваш кабинет в офисе «Терамото» подготовлен в лучшем виде, нужные люди оповещены и согласия получены.

– Как обстоят дела у младшего Терамото?

– Вы о стадии развития его романа?

– В корень зришь!

Джакен хохотнул: в свете задания шутка имела забавный подтекст.

– Роман перевалил через свой пик и теперь пошёл на спад. Одним словом, самое подходящее время для проведения мероприятий по спасению компании.

– Вот и славно… – закончила разговор Оогумаза-сэнсэй, заметив спешащего к ним Чинчираулли.