«Размышления о концепции возможности постоянного сохранения равновесия во время движения, как-то раз предложенной мне Медведем (гл.89), привели меня к понятию нормы. В юности понятие нормы, скорее, пугает, чем привлекает, ведь в стремлении доказать миру свою уникальность молодость начинает тонуть в пучине саморазрушения. Хотя миру совершенно безразличны любые доказательства собственной уникальности, ведь, если не произошло ничего радикального, камень всегда останется камнем, дерево – деревом, заяц – зайцем, а акула – акулой. Любое перерождение означает смерть исходной формы, но это я немного отвлеклась от намеченной темы.

Итак, норма. По определению, данному в энциклопедиях, слово «норма» произошло от латинского «nonna», что в переводе означает «руководящее начало, правило, образец» или, другими словами, установленный эталон, стандарт для оценки существующих и создания новых объектов. Исходя из этого определения, было логичным предположить, что за норму всегда принимается наиболее эффективное решение той или иной формы, того или иного действия. Следовательно, норма движений – это самое экономичное использование физиологических ресурсов, то есть энергии.

Совершенно очевидно, что для боевых искусств это значит повышение выносливости и достижение цели с минимальным использованием ресурсной базы. Рассуждая таким образом, я пришла к выводу, что концепция Медведя может быть для меня крайне полезной, и решила попробовать следовать ей. И для начала нужно было выяснить, что же такое норма ходьбы и существует ли она? Как обычно, с подобными вопросами я бежала к профессору Натали Дюран. Натали нисколько не удивилась моему вопросу и без лишних разговоров отправила мне изрядный список литературы по этой теме. В итоге я поняла, что лейтмотивом всех научных трудов на эту тему стала способность сохранения осанки в состоянии покоя и во время движения.

Тщательно изучив всю эту груду материалов, я задалась вопросом: в теории всё понятно, но как это реализовать на практике? Какой критерий для самоконтроля нужно выбрать, чтобы «показать» своему телу, что же такое правильная осанка. Выждав пристойное время для новых вопросов, я напросились на консультацию к Натали. С профессором Дюран меня связывали хотя и давние, но сугубо деловые отношения, и её приглашение к себе в гости стало для меня настоящей неожиданностью.

Профессор Натали Дюран жила в научном городке, можно сказать, в одном доме с лабораторией, хотя, если честно, это утверждение является сильным преувеличением. Но если учесть, что жилые районы на Оогамэ, благодаря прекрасно организованной системе транспорта, располагаются на изрядном отдалении от научно-исследовательских лабораторий и научных центров, то можно сказать, что так оно и было. Это была ещё одна неожиданность для меня: я даже подумать не могла, что в неказистом сером здании есть жилые помещения! Однако всё оказалось не так-то и просто: жилище Натали, как и многие помещения на острове, имело подводную часть с входом на берег океана… Натали накрыла стол на веранде с видом на пляж.

– Нравится? – спросила она меня, когда я уютно устроилась в мягком кресле, глядя на заходящее солнце. – Когда мне предлагали руководство лабораторией, я могла выбрать, заходящее или восходящее солнце у себя в квартире. Я выбрала закат, ведь это единственное время, когда я могу спокойно созерцать красоту природы, хотя это немного грустно… Но с другой стороны, за закатом всегда следует восход!

– Никогда бы не подумала, что вы такой романтик, профессор! – заметила я, не спеша попивая отлично сваренный кофе.

– Занимаясь наукой, невольно становишься романтиком, – улыбнулась Натали. – Ведь учёным часто приходится сталкиваться с удивительными вещами.

– Наверное, так оно и есть… – неопределённо ответила я, ведь красота солнечного заката полностью захватила моё внимание.

Когда солнце село, а первая чашка кофе была уже выпита, Натали поинтересовалась:

– Так что тебя интересует на этот раз?

Я немного смутилась: моё намерение аккуратно вывести разговор на интересующую меня тему с треском провалилось. «Надо снова брать уроки ведения светской беседы», – промелькнуло у меня в голове. Однако делать было нечего – пришлось без предварительной подготовки излагать суть проблемы».

Сияют чистотою помыслы
У воина,
Что господину верен.

Японский самурай

В ресторане Пьера Габэна «Le monde des rêves» на Елисейских полях Дерека и Рёки с Ингваром на руках распорядитель сразу же повёл в отдельный кабинет, где уже собралась вся компания. Как только они появились на пороге, грузинский князь Чинчираулли, демонстративно хватаясь за место на поясе, где по всем канонам должен был находиться кинжал, заметил:

– Какой нечестивец посмел помешать несравненной Рёки-химэ* появиться вовремя на нашем, во всех отношениях представительном собрании?

– А разве сейчас не наилучшее время для моего появления? – парировала Оогумаза-сэнсэй, устраиваясь между Осама Миельманом и Хреном Тихонниковым.

Дерек, Джакен и Энтони оказались напротив неё. Хью с Алекс сидели справа, а напротив них – Чинчираулли с Семёном. Оставалось ещё несколько пустых стульев, заставляющих думать, что ещё не все в сборе.

Сэндзё, прилипшая к правому боку Тихонникова, небрежно заметила:

– Рёки Оогумаза-сэнсэй живет по известным лишь ей одной временным ритмам, если уважаемый Чинчираулли ещё этого не знает. Так что вместо того, чтобы тянуть время, делайте уже наконец-то заказ!

– А что, разве вы ещё не начинали ужинать? – искренне удивилась Рёки.

– Ха, – вступила в разговор внимательно слушавшая до сих пор реплики товарищей режиссёр Алекс Джок. – Неужели возможно представить, что Джакен положит хоть маковую росинку себе в рот раньше, чем Оогумаза-сэнсэй?! А остальным под его укоризненным взглядом ничего в горло тоже не лезет, так что мы были обречены.

Рёки рассмеялась:

– О, если бы я всех вас мало знала, то возможно, и могла бы поверить, что вы способны «прогнуться» под мягким взором Джакена. Может быть, всё дело в том, что вы просто не голодны?

Пока старые друзья перепирались подобным образом, Хью Герри деловито сделал заказ:

– Гарсон, – позвал он официанта. – Принесите нам, пожалуйста, что-нибудь из «Великих замков».

– «Шеваль Блан»?

– О нет, лучше совершеннолетний «Château Pétrus», сегодня особый день!

– Бутылку?

– Думаю, лучше три: для всех за этим столом.

– Хорошо. Три бутылки совершеннолетних по-французски «Château Pétrus».

– Послушай, Хью, – включился в разговор Осама Миельман. – Я слышу, ты заказал для нас Петрушку?

– Что-то не так? Ты ведь любишь «Château Pétrus»! – выпучил глаза Хью.

– Да нет, всё так, я думаю, ты мало заказал. Впрочем, никогда не поздно заказать ещё, не так ли?

Рёки внимательно посмотрела на Гэрри, а потом на Миельмана и, продолжая внимательно их разглядывать, обратилась к Джакену:

– Послушай, Сакаэ-тян**, мне показалось или сегодня Осама угощает?

Джакен глубокомысленно кивнул.

– О, сегодня действительно особый день! – удовлетворённо заключила она и углубилась в изучение меню, не забывая однако нежно гладить Ингвара за ушком.

Судя по всему, Осама уже определился с заказом и теперь вознамерился продолжить беседу с Рёки.

– Рёки-сан, как себя чувствуют мои молодые бойцы (гл.60)? – спросил он.

– Ты имеешь в виду студентов? – Рёки сделала вид, что мучительно вспоминает, о чём речь.

– О них, конечно!

– Наверное, затерялись в лесах России…

– Их можно оттуда вызволить?

– Это вряд ли… Мастер Зеленин послал их на поиски своей горелки и сказал, что в ближайшие пять дней с ними не будет никакой связи. А Джакен в качестве помощника не подойдёт?

– Вряд ли… – Осама сокрушённо замолчал, пытаясь осмыслить только что полученную информацию.

Ситуацию спас сомелье, начавший представление прекрасного коллекционного вина. «Шато Петрю» – вино, требующее к себе полного внимания.