«Высказывания Медведя о моей инфантильности неожиданно больно задели меня. Сначала я попыталась сделать вид, что ничего такого не произошло, но эмоции переполняли меня и, потеряв контроль над собой, я дерзко выпалила:

– Чем тебе не нравится моя любовь к порядку?!

Медведь, по своему обыкновению, громко рассмеялся.

– Сама по себе любовь к порядку мне нравится, но вот юношеский максимализм затмевает разум и мешает рационально мыслить.

– Как это?! – продолжала я упрямиться.

– Подумай хорошенько: что такое юношеский максимализм? – Медведь прищурился и внимательно посмотрел на меня, словно действительно хотел услышать ответ на свой вопрос.

Пауза затянулась, мне было неуютно, но отвечать было ещё страшнее, поэтому я начала заметно нервничать и ёрзать на стуле, но продолжала молчать, как партизан. Немного понаслаждавшись картиной, Медведь сжалился надо мной и назидательно продолжил:

– По сути, юношеский максимализм – это желание перекроить мир на свой манер. Желание абсолютно бредовое и вредное, потому как мир, как бы ты ни корячилась, будет сам по себе, а ты потратишь массу сил и времени впустую.

– Это ещё почему?!

– Хорошо, давай разберёмся на твоём примере. Ты пришла в клуб позаниматься, и тебе там не понравились правила. Ответь сама себе совершенно честно: почему это тебя так волнует? Ты ведь уже не там? Я задумалась… Действительно, почему меня это так волнует? Медведь будто читал мои мысли и продолжал, словно я произносила свои размышления вслух:

– Ты хочешь, чтобы всё вокруг отвечало твоим представлениям о «хорошем», но для всех событий в этом мире есть причина. Ты ведь никогда не пыталась разобраться, почему в раздражающих тебя клубах устоялись те или иные правила? Не так ли? Плохо или хорошо, но люди приспособились к окружающему их миру, и если ты хочешь изменить его, то должна взять на себя ответственность за возможные последствия от твоего вмешательства. Ты готова на это пойти?

Медведь словно пригвоздил меня своим взглядом к месту. Я оцепенела и смотрела на него, как кролик на удава. В конце концов, избавившись от наваждения, вынуждена была признаться:

– Нет, я не готова взять на себя ответственность за группу людей. Какое там! Я себя-то взять под контроль никак не могу… Вон, руки и ноги совершенно не хотят действовать согласованно и отказываются слушаться, а ты говоришь - взять на себя ответственность за группу бойцов…

– Так, может быть, ты так нервничаешь из-за собственной несостоятельности?

– Наверное, так оно и есть… – загрустила я и решила заесть своё горе эклером с совершенно божественным вкусом в исполнении Карины».

Дикие пионы,
Сейчас – их время.
В прекрасном полном цветении:
Как можно сорвать их?
Как можно их не сорвать?

Рёкан (1785 – 1831)

Вопреки ожиданиям, Джакен продолжил свой рассказ, лишь немного пригубив шампанского.

– Как я уже говорил, я мог наблюдать за предметом своей любви только на тренировках по кэндо, но это была не совсем правда. Иногда я видел его занимающимся в библиотеке или беседующим с другими учителями. Однако никогда я не мог подойти к нему, пока в один прекрасный день я не узнал, что Сора Такэда уезжает из школы. Навсегда. Тогда я понял, что больше ждать невозможно. Подкупив кадровика, я узнал адрес Сора и вечером постучался к нему в дверь. Пока он шёл открывать, моё сердце стучало как набат: мне казалось, что прошла вечность, пока не щёлкнул замок.

– О, Сакаэ-кун! – совершенно буднично поприветствовал меня Сора. – Заходи! Подожди немного, я должен закончить кое-какие дела. Располагайся, налей себе чай или посмотри телевизор: одним словом, чувствуй себя как дома.

Сора ушёл, и из ванной послышался шум воды. Мне казалось совершенно невероятным, что мой кумир знал моё имя. Ослеплённый первой любовью, я решил: это значит, что Сора тоже любит меня! Иначе как я мог ещё объяснить его поведение: такое домашнее предложение зайти и потом уйти в душ…

Я немного огляделся: это была обычная учительская квартира с тремя комнатами, одна из которых была завалена наполовину упакованными книгами (удивительно, в век электроники у него было столько бумажных книг!) и снаряжением для кэндо, развешанным у открытого окна для проветривания. Когда я увидел всё это, то окончательно решил, что люблю его, ведь я тоже обожал настоящие книги и традиционное японское оружие и амуницию. Сора долго не появлялся, и я решил заглянуть в остальные комнаты. Кухня, объединённая со столовой, сияла чистотой, и на ней красовалась посуда высшего класса, что тоже мне понравилось. Кабинет я уже осмотрел. Оставалась святая святых – спальня.

Когда я зашёл туда, то почувствовал мягкий толчок в солнечное сплетение и окончательно потерял голову. Так на меня действовал запах. Я до сих пор не могу понять, что именно на меня так подействовало: долгое и мучительное ожидание встречи, идеальная квартира, запах или вынужденное одиночество в доме любимого, но я, сам того не ожидая, разделся и лёг в постель Сора. В этот момент в дверях появились две фигуры…

Джакен замолчал, наслаждаясь произведённым эффектом. Атмосфера в ресторане стала такой электрической, что, казалось, искры гуляли на каждой шерстинке кота Ингвара.

– И кто же это был?! – не выдержал напряжения Олли, вероятнее, образнее всех переживавший историю своего кумира.

На раскрасневшемся лице Джакена появились слёзы, и, несмотря на то что его глаза оставались широко открытыми, слёзы непрерывно текли.

– Сначала я подумал, что мне привиделось: в дверном проёме стояли двое Сора Такеда – похожие друг на друга как две капли воды. Только один был юношей, а другой – девушкой. Моё смятение было неописуемым! А эти двое, увидев меня в такой пикантной ситуации, начали разговаривать друг с другом, словно меня там и в помине не было. «По-моему, Сакаэ-кун начитался манги в стиле сёнэн», – начал юноша. «Почему ты так думаешь?» – заинтересовалась девушка. «Наверное, он думал, если мы окажемся с ним вместе в постели, то потом нас ничто не сможет разлучить!», – совершенно серьёзно ответил он. «Хочешь попробовать?» – хихикнула в ответ девушка. «Издеваешься?! – в тон ей отвечал юноша. – Я не люблю сёнэн мангу!» «Зато я люблю!» – хихикнула она и, мгновенно оказавшись около кровати, посмотрела мне прямо в глаза.

– Признавайся! – закричала она, одним резким движением сорвав с меня одеяло. – Кого ты любишь?

Я опешил: до сих пор я был на сто процентов уверен, что Сора Такэда – юноша, но когда девушка посмотрела на меня, я вспомнил нашу самую первую встречу, пересечение взглядов… и меня словно током ударило. «КОГО ТЫ ЛЮБИШЬ?» – стучало у меня в голове. Шок был слишком сильным, и на несколько мгновений я забыл, что раздет. Пока я соображал, они вышли из комнаты, вскоре из кухни послышались по-домашнему уютные звуки закипающего чайника и слова кого-то из них:

– Сакаэ-кун, будешь готов – приходи пить чай и аккуратно убери за собой постель!

Эти будничные слова как будто окатили меня ледяной водой: я наспех заправил постель и пулей вылетел из квартиры, собрав в кучу свою одежду. Никто меня догонять не стал. Посидев немного под дверями и начав замерзать, я оделся и пошёл к себе. Случившееся было выше моих сил. Я чувствовал себя полностью раздавленным, причём всё это я сам с собой сделал…