«В академии искусств Оогамэ было прохладно и гулко. По своему обыкновению, я слишком рано пришла на урок и теперь терпеливо ждала своего времени, сидя на низкой скамейке в коридоре. Коридоры были пустынны: студенты уже сдали летнюю сессию и разъехались кто куда. Постепенно в моей голове стало так же гулко и пустынно, как и в коридорах. В какой-то момент мне показалось, что время замедляется и останавливается. И когда я решила, что, в общем-то, можно было сюда прийти только ради ощущения остановки времени и, может быть, не стоит ждать дальше, как дверь учебного класса распахнулась и передо мной предстала величественная и прекрасная Ирина.

Полагаю, что для многих людей слово «величественная» тождественно слову «солидная», а когда думаешь о слове «солидная», то прежде всего представляется женщина рубенсовских форм… Однако, вопреки ожиданиям, Ирина была совсем миниатюрной женщиной, что, впрочем, ничуть не мешало ей производить впечатление своего безграничного величия. Но ещё большее потрясение поджидало меня чуть позже, когда госпожа Ирина изволила заговорить. Быстро, но очень внимательно окинув меня взглядом, она произнесла:

– Ханако Такэда-сан, я полагаю. Прошу в класс!

Сначала мне показалось, что говорит не она, так неожиданно мощно и низко прозвучал её голос. Трудно было себе представить, что в таком маленьком теле таится подобная мощь! Но, поскольку кроме нас на этаже никого не было, мне пришлось поверить, что это говорит именно эта женщина. Когда мы зашли в кабинет, она жестом показала мне, где я могу устроиться, и сразу же начала урок.

– Ну что ж, – сказала она, когда я разложила на столе письменные принадлежности. – Профессор Дюран попросила меня немного позаниматься с тобой техникой правильного дыхания, но поскольку моей специализацией является правильная речь, то попутно я научу тебя правильно говорить: мы с Натали решили, что тебе это будет полезно. Никогда не знаешь наперёд, что тебе может (пригодиться) понадобиться. Не так ли?

Я лишь кивнула головой в ответ, понимая, что это был риторический вопрос, не требующий ответа.

– Итак, правила и условия ты знаешь: на занятиях со мной ты получаешь образцы упражнений и усердно отрабатываешь их дома. Затем мы будем исправлять допущенные тобой неточности и изучать новые упражнения, и так до получения удовлетворительного результата. И не подведи профессора Дюран! Она возлагает на тебя большие надежды.

Такое вступление было для меня неожиданностью. Честно говоря, когда мне говорили о надеждах, возлагаемых на меня, я сразу же начинала упрямиться, словно в меня вселялся дух противоречия. Однако здесь спорить было уже бесполезно, я тяжело вздохнула и приготовилась впитывать. Вероятно, погрузившись в свои мысли о несправедливости жизни, я на некоторое время отвлеклась, потому что, взглянув на госпожу Ирину, я заметила, что она «прочитала» мои мысли и теперь откровенно потешалась надо мной. Заметив, что я начинаю злиться, госпожа Ирина тепло улыбнулась и заметила:

– Глупо так расстраиваться из-за возлагаемых на тебя другими людьми надежд. Гораздо хуже то, что в настоящий момент ты используешь верхнеключичный способ дыхания: это не- эффективно. При таком способе дыхания невозможно получить хорошую выносливость, высокую концентрацию и быструю переключаемость. Сейчас я изложу тебе общую теорию относительно правильных способов дыхания, и мы с тобой начнём практические занятия. Сосредоточься и зафиксируй всё, что я тебе сейчас расскажу. Больше к теоретической части я возвращаться не буду.

За время нашего короткого разговора госпожа Ирина смогла привести меня в состояние предельной ясности ума, и я оставалась в этом состоянии весь урок».

Забыть, забыть – о тех,
Оставшихся в столице!
О том, что ждут,
Мне не шепчи,
Осенний ветер!

Фудзивара-но Тэйка (Садаиэ)

Гости, появившиеся на пороге парижского ресторана Пьера Гобэна «Le r`ve bleu» («Голубая мечта»), и вправду были очень неожиданными: словно две фарфоровые статуэтки в традиционных церемониальных японских кимоно, застыли Кэйтаро Нагамаса и Фудзина Сага. Их появление хотя и вызвало мимолётное любопытство публики, однако никак не нарушило движения вставшего на свои обычные рельсы вечернего поезда развлечений. Ловко пробираясь по переполненному залу ресторана, к ним спешил хозяин заведения. Быстро оценив ситуацию, Оогумаза-сэнсэй обратилась к Энтони:

– Энтони, душа моя, пора бы Ингвару немного поработать! Я хочу знать, кого сейчас я вижу перед собой: двойников или истинных Фудзина-сан и Кэйтаро-сан? Пожалуйста, проводите гостей к нашему столику!

Обращение Рёки к Энтони было совершенно излишне, так как последние слова она уже говорила в пустоту, потому как Ингвар вместе с Пьером и Энтони уже оживлённо беседовали с неожиданными гостями. Фудзина и Кэйтаро искренне радовались общению с Эссэксом, тогда как про Энтони ничего сказать было невозможно, потому что он всё время находился спиной к своим товарищам. Кот сразу перелез с рук Энтони на руки к Кэйтаро (что было несколько неожиданно, ведь он обычно предпочитал женщин) и, похоже, решил там обосноваться. Гости не спешили заходить вовнутрь, и время от времени до столиков доносились взрывы смеха.

– Сколько можно стоять у дверей! – раздосадовано заметила Рёки, изнывая от любопытства.

– Милая Рёки, – пожурил её Осама, нежно прикрыв своей ладонью нежные руки подруги. – Не торопи события, пусть они немного привыкнут к обстановке. Дай Пьеру сделать его работу.

Рёки вздохнула и переключилась на Осама.

– Как ты думаешь, зачем они приехали в Париж? Ужасно не хочется торопиться…

– Не нужно волноваться раньше времени, – улыбнулся Осама. – Может быть их визит поторопит события, а может быть совсем наоборот… Не так ли, господин Тихонников?Удивительно, но Хрен Тихонников сразу же включился в разговор, словно и не отвлекался, хотя до этого активно отбивался от нападок Гамильтона в споре на высокоинтеллектуальную, непонятную простым смертным тему.

– Кэйтаро и Фудзина - сами по себе любопытные ребята, но вместе составляют уж вовсе невероятную парочку. Сомневаюсь, что они появились здесь, чтобы решать чужие проблемы. Скорее, их привело сюда что-то очень личное… Рёки-сан, что такого интересного произошло в Лондоне, что бы заставило появиться в Париже уважаемых Сага-сан и Нагамаса-сан собственной персоной?

– Ты думаешь, что это как-то связано с двойниками? – скорее, утверждая, чем спрашивая, проговорила Оогумаза-сэнсэй.

– А с чем же ещё? – глубокомысленно заметил Тихонников и снова вернулся к беседе с дамами и Гамильтоном, терпеливо ожидавшим окончания беседы, чтобы привести весомый аргумент в своём споре.

Между тем, Пьер наконец-то предложил гостям переместиться к столу, и официанты аккуратно принесли к столику Рёки ещё два стула.