«Я много размышляла, почему все волшебно ошеломляющие вещи происходили со мной в первые два года упорной практики айкидо? Наверное, можно было бы сказать, что потом волшебство становится привычным, но это не так. Волшебство никогда не становится привычным, и именно поэтому оно так притягательно. Большинство писателей-мистиков описывают волшебство как набор «фишек», заменяющих собой вполне обычные и эффективные действия. Помните, что на эту тему писал великий русский Дзен-мастер Ра-Хари: «Телекинез только с первого взгляда полезен медитатору, ведь приготовление с помощью него чая значительно затратнее, по сравнению с обычным способом»? В действительности, волшебство - это особое мировосприятие, особая атмосфера, окружающая человека и создающая вокруг него отдельную (другую) реальность…

Полагаю, что именно эта атмосфера не позволила мне бросить свои занятия в самые сложные периоды. Если убрать из моей жизни волшебство, то что же тогда останется? Честно признаться, самым сложными в любой практике становятся периоды затишья, когда как будто бы ничего значительного не происходит и нужно всеголишь ответственно заниматься своим делом, пытаясь сделать его как можно лучше. О, для меня это было крайне сложной задачей, ведь я люблю феерию! Было и ещё одно любопытное наблюдение, потребовавшее от меня усилий по его осмыслению.

Первое время прогресс в технических навыках приходил «рывками» после не особенно долгой выработки. В целом это было довольно занятно и очень показательно, однако на некоторое время выбивало меня из обычной колеи. Можно сказать, что наступал период временной «дезориентации», потому что старые навыки уже не действовали, а новые ещё не сформировались окончательно. Однако со временем, когда навыки становились более точными, переходные периоды становились всё короче, а периоды выработки между ними – длиннее. Вместе с этим и достижения становились более значительными.

Можно ли сказать, что механизмом изменения привычных стереотипов является «сдвиг» сложившейся архитектуры действий? В этом случае становятся понятными феномены, происходящие со мной во время практики. Тогда какая сила создаёт эту самую архитектуру? Ответы на эти вопросы стали приходить ко мне во время моего затворничества на горе Коя в Японии. Почему именно там? Возможно, потому что это колыбель истинной японской веры? Но, как бы там ни было, единственное, что может сформировать устойчивую и одновременно с этим очень подвижную нервную структуру, – это волевое усилие и вера. Вера в возможность человека преодолевать немыслимое».

Ах, неприступным, вечным, как скала,
Хотелось бы мне в этой жизни быть!
Но тщетно всё.
Жизнь эта такова,
Что бег её нельзя остановить!

Яманоуэ-но Окура (660 – 733)

Несмотря на то, что Пьер лично подставил стульчики вновь прибывшим гостям, Кэйтаро Нагамаса и Фудзина Сага не спешили садиться. Рёки и Осама первыми поднялись к ним навстречу. Рёки-сан лёгким японским поклоном приветствовала своих давних друзей. Кот Ингвар, исполнявший свой общественное поручение «охотника за привидениями» уютно устроился на руках у Кэйтаро и громко мурлыкал, как бы говоря своей нанимательнице: «Всё в порядке! Они настоящие!» Сэндзё, Тихонников и все прочие присутствующие с нескрываемым любопытством наблюдали за сменой декорации. Рёки решила первой начать беседу:

– Право слово, даже не знаю, что будет уместно сказать в таком случае: вроде мы виделись совсем недавно в Лондоне, но с другой стороны, мы ли виделись в Лондоне совсем недавно?

Фудзина весело рассмеялась.

– Рёки-сан всегда была мастерицей задавать вопросы без ответов! Никогда не думала стать наставником школы Дзэн?

Оогумаза-сэнсэй тяжело вздохнула и, скрыв улыбку за абсолютной серьёзностью, ответила:

– Конечно, думала! Я смогла бы стать величайшим Мастером Дзэн, но моя деятельная натура вряд ли выдержит больше года изоляции… Очень жалко учеников…

Кэйтаро усмехнулся в ответ:

– Пожалел волк кобылу!..

Осама, во время милого девичьего разговора выполнив все необходимые формальности по приветствию, тоже включился в беседу:

– Какими судьбами Кэйтаро-сан появился в Париже в столь странное время?

– Джакен передал нам пожелание Рёки Оогумаза-сэнсэй. В аэропорту были заказаны билеты на наши имена. Также Джакен сказал, что подробности мы можем узнать в Париже у Рёки. Это всё.

– Рёки-сан, ты давала Джакену задание привезти в Париж Фудзина-сан и Кэйтаро-сан?

На какое-то мгновенье на лице Оогумаза-сэнсэй отразилось удивление, а затем смятение. Однако она быстро взяла себя в руки и спокойно ответила.

– Я не просила Джакена привезти вас… но вы видели его лично?

Гости были явно озадачены таким оборотом событий.

– Нет, мы разговаривали с ним по телефону.

Теперь настала очередь Рёки задуматься.

– Думаю, я догадываюсь, что происходит и зачем вы появились в Париже. Кстати, а где Джакен?

Рёки и Осама недоумённо оглядывались по сторонам, выискивая красавчика Сакаэ Джакена, однако последнего нигде не было видно. Мсьё Гобэн тоже куда-то запропастился.

– Просто наваждение какое-то! – воскликнула Рёки, начиная раздражаться.

Тут как чёртик из табакерки появился хозяин ресторана Пьер Гобэн.

– Дорогая Рёки-сан, Джакен просил передать, что пошёл к ДюМонту и будет ждать вас всех там.

Рёки выразительно посмотрела на Осама.

– Милая Рёки, – Осама очень аккуратно приобнял её за плечи. – Мир изменчив и противоречив. Может быть, и нам пора уходить?

– Пожалуй, – ответила она, уютно устраиваясь под мышкой у Миельмана. – Сменим декорации!

Вся компания словно ждала команду, чтобы начать собираться. Попрощавшись с Пьером, они вышли в парижскую ночь.