«Мои встречи с Кариной и Медведем в какой-то период времени стали регулярными. Именно тогда я могла обсудить волновавшие вопросы. Темой одной из наших бесед как-то раз стала эффективность тренировочного процесса, непостижимым образом перешедшая в неожиданную для меня тональность.

Эта памятная беседа состоялась в хмурый дождливый день. После тренировки меня, как обычно, встречал наш семейный водитель. Он довёз нас до «медвежьего» особняка и высадил у ворот. Мне нравилось идти пешком по аллее, состоящей преимущественно из японских криптомерий… Но в этот раз нам очень не повезло: пока мы шли от машины до подъезда, мелкий дождик превратился в настоящий ливень, и мы обе насквозь промокли – в ботинках противно булькало, что лично меня ужасно раздосадовало. И именно это моё сварливое настроение и определило направление нашей беседы. Медведь, как обычно, был шумным и радушным и полностью диссонировал с моим настроем. Впрочем, всё самое интересное началось после лёгкого ужина, предложенного нам хозяйственной Кариной…

Хорошая еда, несомненно, всегда хорошо влияла на меня, но в этот раз даже Каринина стряпня не смогла вывести меня из мрачного настроения. На то, несомненно, были причины: во-первых, постоянные боли в суставах и, во-вторых, отсутствие прогресса в тренировках. И то и другое меня очень угнетало, и я не могла сказать точно, что именно доставало больше… Одним словом, настроение у меня было хуже некуда, да ещё этот проливной дождь, да и вообще, постоянно растущая энтропия в мире оказывала тотальное негативное действие на человечество в целом и на меня в частности…

– Медведь, скажи мне как на духу, – начала я после рюмочки отличного сливочного коктейля, поданной в качестве диджестива заботливой Кариной. – Почему мне кажется, что на тренировках я трачу неоправданно много сил на достижение незначительных результатов? Может быть, мне стоит поискать другого тренера?

Медведь хмыкнул. Его реакция мне решительно не понравилась, так как намекала на моё дремучее невежество, с чем я была точно не согласна. Мгновенно оценив моё настроение, Медведь ещё немного помолчал, видимо, наслаждаясь моими мучениями, и потом соизволил ответить.

– Ханако-тян, детка, – нежно заговорил Медведь.

Такое вступление мне не понравилось ещё больше, так как намекало не только на моё невежество, но ещё и на окончательную инфантильность. Однако пока что возразить было нечего, и я, с трудом сдерживая негодование, ждала продолжения. Выдержав эффектную паузу, Медведь продолжил:

– Как ты думаешь, чем взрослый человек отличается от ребёнка?

Я была не расположена играть с Медведем в какие-то бы то ни было игры и поэтому решила просто подождать продолжения. Поняв, что сегодня я буду играть в молчанку, Медведь продолжал:

– Взрослый человек всегда сам отвечает за результат своих действий, а ребёнок перекладывает ответственность на другого. Чтобы твои тренировки стали более эффективными, ты сама должна чётко понимать, какого конечного результата ты хотела бы добиться и что для этого нужно сделать. Если ты сама этого не знаешь, то что бы с тобой ни происходило, всегда окажется не тем, о чём ты думала и мечтала. Так зачем ты тренируешься?

Вопрос Медведя прозвучал для меня словно гром среди ясного неба: и правда, зачем? Так начался новый виток поиска жизненно важных ответов».

Мужчина и женщина
  глядят друг на друга.
Молчащие губы –
  ни вздоха, ни звука.
Ни тот, ни другой
  молчать не желают,
Но как пониманья добиться –
  не знают.

Жак Превер (пер. Валентин Иванов)

Друзья издалека увидели ДюМонта – когда их автомобиль поднимался на гору Монмартр, силуэт художника эффектно выделялся на фоне звёздного неба, освещённый огнями Базилика Сакрэ Кёр. ДюМонт, казалось, был полностью погружён в созерцание мерцающей вдалеке Эйфелевой башни. Мастерская ДюМонта располагалась в живописнейшем месте холма Монмартр прямо под клубом Жан-Поля Леду, уже бывшего партнёра Пьера Гобэна.

Жан-Поль всегда щедро помогал одарённым людям искусства, а его клуб на холме Монмартр, по его задумке, должен был стать прибежищем всей прогрессивной богеме мира. Что, несомненно, ему удавалось.

– Как жаль, что Жань-Поль и Пьер разошлись… – задумчиво проговорила Рёки. – Они были так милы вместе, им удавалось создавать действительно удивительные вещи!

– Невозможно поддерживать отношения в той степени накала, который они создали с самого начала, – глубокомысленно заметил Энтони, внимательно вглядываясь в ночной Париж. – Не он ли это стоит рядом с ДюМонтом? О, а кто это рядом с ним? Уж не Джакен ли?

Рёки, Дерек, Энтони и Осама с любопытством пытались разглядеть приближающуюся к ним группу из трёх человек. Двое из них, без сомнения, были художник Артём ДюМонт и меценат Жан-Поль Леду. Но вот третья фигура… Манера стоять, двигаться, держать голову и безупречно отточенные плавные движения свидетельствовали, что перед ними Джакен, но вот его наряд… Словно на сцене, под софитами уличных фонарей под луной стояла шикарная шатенка в пурпурном платье и задумчиво вглядывалась вдаль.

– Вот так раз, – первым заговорил Осама. – Рёки-сан, это твои проделки?

– Нет! – просто ответила она в некотором замешательстве. – Право слово, даже не знаю, что и подумать…

– А ты ничего не думай, – ободряюще улыбнулся Энтони. – Ты просто поверь Джакену.

– Больше мне ничего другого не остаётся…

Зрелище всегда прогрессивно-консервативного Джакена в женском обличье так увлекло друзей, что они совершенно забыли об Ингваре. Его кошачья натура не могла вынести такого неуважения к своей особе, и кот тут же потребовал от Осама исполнения обязательств, негласно взятых последним на период нахождения кота в автомобиле: Ингвар ударил лапой по груди Осама так, что он вскрикнул и отвлёк всех от созерцания сюрреалистичной картины. В этот момент автомобиль остановился около дома, где их, действительно поджидали ДюМонт и Леду. Джакен испарился.

Выйдя из машины, друзья тепло поприветствовали друг друга.– Давно не виделись! Как жизнь? – приговаривал Жан-Поль, по очереди обнимаясь с каждым из гостей. Даже кота он чмокнул в нос. Таков был Жан-Поль – никто не должен остаться без его внимания.

Обменявшись взаимными комплиментами и передав приветы от общих знакомых, Рёки осторожно задала вопрос:

– Послушай, Жан, кто только что был с вами?

– Никто! – быстро ответил Жан-Поль, своей поспешностью выдавая свою нервозность.

– А как зовут этого никто? – Дерек решил поддержать Рёки.

Жан-Поль рассмеялся:

– Имейте немного терпения! Зачем портить хороший сюрприз?! Пойдёмте внутрь, тем более что Эйфелева башня больше не переливается…

– Ну, отсюда открывается прекрасный вид не только на Эйфелеву башню, – решил немного подразнить Леду невозмутимый Осама.

– Это верно, – легко согласился Жан-Поль. – Но сейчас в клубе начнётся представление – куда более интересное представление, чем панорама ночного Парижа. Правда, Артём?

ДюМонт лишь улыбнулся и открыл дверь в сердце парижской богемы…