«Однажды, проснувшись ясным воскресным утром, я подумала, что всё на Земле и на Небе имеет свой предел: и когда я пишу «на небе», то имею в виду также и космос. Бесконечная череда рождения и смерти скрывает в себе великую тайну бытия. Глядя в окно на послеполуденное безоблачное небо, цветущий сад и блеск океана вдалеке, я впервые за долгое время размышляла о смысле жизни, вспоминая прочитанное или услышанное когда-то раньше. Размышляя, но продолжая лежать в постели, я боялась пошевелиться, так как любое движение доставляло мучительную боль, а мысли о бренности всего сущего немного отвлекали от необходимости встать.
Наличие предела у всего есть всеобъемлющая трагедия бытия… Но зачем всё это? Зачем человечество проходит один и тот же круг снова и снова? Почему эти мысли возникли у меня именно в этот день? Сейчас уже трудно сказать, но именно тогда я достигла своего эмоционального и физического предела: я была полностью опустошена и измотана. Восьмичасовой рабочий день и ежедневные трёхразовые тренировки без выходных и праздников какое-то время помогали мне забыть о потерях и смятении чувств после смерти родителей, но безжалостно истощили мои силы.
Не в силах заставить себя пошевелиться, я бултыхалась в течении своих мыслей: в школе казалось, что мои возможности беспредельны, и я с большим скепсисом относилась к словам своего деда о необходимости рационально использовать силу и энергию, тем не менее, внимательно наблюдая, как он это делает. А однажды Нагамаса-сэнсэй сказал мне, что если не следовать принципам энергоэффективности, то наступит время, когда тело предаст меня. Само собой, хотя я и не стала вслух подвергать сомнениям слова своего учителя, но в душе я отказывалась принимать всерьёз это утверждение. Однако, хотела я этого или нет, но этот день настал.
Перебирать в голове философские камни было приятно, но неизбежный момент приближался: я ощущала настойчивую необходимость дойти до туалета, но даже эта потребность не стимулировала мои мышцы к напряжению. В конечном итоге, в буквальном смысле заставив себя вывалиться из постели и с огромным трудом добравшись до удобств, я уснула прямо в тёплой ванной…
…Я открыла глаза, лёжа в свой постели. В комнате было темно. Я пошевелила рукой и неожиданно наткнулась на что-то тёплое. У меня не было сил, чтобы испугаться или удивиться, мой организм мог только беспристрастно фиксировать происходящее вокруг. Очень осторожно повернув голову в сторону неожиданной преграды, я увидела верного друга Сатору.
Сато-кун сидел на полу, положив голову на руки, лежащие на краю моей кровати. Судя по всему, в доме он был уже давно… В своё время я отдала ему ключи от дома, чтобы он приглядывал за ним в моё отсутствие, ну и так, на всякий случай. Сейчас такой случай настал. Видимо, почувствовав моё прикосновение и взгляд, Сатору зашевелился, открыл глаза и поднял голову. Я улыбнулась ему.
– Привет, принцесса! – улыбнулся он мне в ответ. – Проснулась наконец!
– Давно ты здесь? – спросила я вместо приветствия.
– Со вчерашнего дня.
– И всё это время я спала?
– Даже не шевелилась! – мягко улыбнулся Сатору.
– Почему ты пришёл?
– Когда из-за своих тренировок ты перестала обращать внимания на окружающий мир, я установил на твой смартфон медицинское приложение, передающее мне твои физиометрическе данные. Ты уже давно занималась с огромной перегрузкой, но в последнее время твой фанатизм перешёл все мыслимые и немыслимые границы. Со вчерашнего дня у тебя держится температура под 40 градусов. Я очень волновался…
– Ты сообщил о болезни моему шефу?
– Конечно! Приезжала доктор Дюран – сделала тебе укол и оставила лекарства.
– Что сказала?
– Ну, сначала очень ругалась из-за твоего упрямства, а потом успокоилась и заметила, что, когда ты отдохнёшь, всё пройдёт.
– Диагноз?
– Переутомление и вирусный артрит. Она дала больничный лист сразу на две недели.
Даже такой короткий разговор меня утомил. Я обессиленно закрыла глаза и подумала, что отдых будет мне очень кстати. Если честно, то я уже давно заметила, что больше не могла сохранять работоспособность, выделяя на сон около 5 часов в день, даже накачивая себя энергетиками по самые брови… Потом я подумала, что усталость, незаметно накопившись, превратила меня в отстранённую, холодную и раздражительную особу (гл.150). Поэтому заботливый Сато-кун рядом должен был бы обрадовать меня, но у меня не было сил на радость. Это была последняя мысль перед очередным провалом в небытие…
Мы уходим вдаль...
Кто подскажет, где конец
Этого пути?
Вон над Фудзи облака —
Нет пристанища у них.
Окума Котомити
Луна, Джакен, лежащий на антикварной софе, и она, Рёки, держащая его за руку, – всё это напомнило ей время, когда катастрофическая перетренированность из-за желания убежать от действительности на некоторое время приковала её к постели, а верный друг Сатору постоянно был рядом во время её недомогания. Нежно перебирая бархатные пальцы Джакена и мягко скользя взглядом по его безупречно красивому обнажённому телу, Рёки погрузилась в свои воспоминания и очнулась от подозрительной тишины, наступившей в мастерской ДюМонта.
– Я отойду примерно на час, – сказал ДюМонт, откладывая карандаш и кисточки в сторону. – Мне нужно немного развеяться и купить табак. Ингвара я возьму с собой – пусть кот насладиться ночным Парижем. Может, на его пути встретится какая-нибудь симпатичная кошечка?
ДюМонт уже стоял в дверном проёме.
– Можете тоже немного отдохнуть, но никуда не уходите! – строго приказал он гостям. – Я хочу доделать эскизы. Ингвар, кис-кис-кис!
Ингвар бодро потрусил в сторону выхода, даже не оглянувшись на Рёки и Джакена.
– Вот и надейся после этого на верность котов! – судя по тону, не особенно уверенная в своём утверждении, проворчала Рёки.
Как только внизу захлопнулась дверь, Джакен соскользнул с софы, сел рядом с Рёки и крепко прижал её к себе. Некоторое время они сидели так, не проронив ни слова, словно страшась того, что если они пошевелятся, то всё вокруг рассеется, словно дым.
– Ски*! – выдохнул он.
– Ски! – словно эхо прошептала Рёки.
Обнимая Джакена и ощущая через мягкую шёлковую ткань своего платья нежность и тепло его тела, Рёки вдруг почувствовала, что нет ни её, ни его: есть лишь единое существо с гулко бьющимся в лунном свете сердцем и звуком ритмично пульсирующей в жилах крови. Время остановилось. Казалось, прошла вечность, когда Джакен немного отстранился, но ровно настолько, чтобы видеть лицо Рёки, и почти незаметно прикоснулся своими губами к её губам, и это наилегчайшее прикосновение было столь сокрушительным, что они оба едва не задохнулись от этого эфемерного поцелуя.
До сих пор Рёки никогда столь остро не чувствовала предельное напряжение и пронзительную искренность Джакена. Теперь пришла очередь Рёки немного отстраниться – теперь ей хотелось видеть лицо Джакена и прикасаться к нему, чтобы убедиться, что это не сон…
– Теперь ты знаешь, кого ты любишь? (
гл.145) – одними губами спросила Рёки, кончиками пальцев исследуя лицо Джакена.
– Сегодня я поцеловал Олли… – неожиданно признался Джакен.– Ох, извини, я совсем не об этом хотел сказать!
– Продолжай, – ответила Рёки, продолжая исследовать кончиками пальцев его лицо. – Тебе понравилось?
– Это было большой ошибкой! – ответил он, прижимая Рёки к себе ещё крепче, если такое вообще было возможно.
– Ты прижимаешь меня так, словно боишься, что я исчезну, – улыбнулась Рёки.
– Это верно, – ответил Джакен, снова приближая свои глаза к её глазам.
Пухловатые губы Джакена были такими мягкими, а поцелуй таким нежным, что у обоих снова перехватило дух до головокружения.
– Когда ты поняла, что мы созданы друг для друга? – спросил Джакен, с невероятным трудом прервав поцелуй из-за так некстати хлопнувшей на улице входной двери.
– Я знала это с самого начала. Моим заданием было познакомиться и завербовать тебя, – обезоруживающие просто ответила Рёки.
– Значит, теперь мы сможем быть вместе? – спросил Джакен.
– Всё не так просто… – вздохнула Рёки. – Существует одно правило, необходимое для нашего воссоединения. Ты ведь знаешь, что жизнь простых людей для нас недоступна?
Атмосфера в мастерской изменилась, казалось, время снова остановилось, воздух стал хрустальным, пространство перестало быть однородным и все предметы вокруг стали напоминать картины импрессионистов.
– Ты – точная энергетическая копия Миельмана, – заговорила Рёки твёрдым голосом. – Миельман, в свою очередь, лидер группы, подготовленной для перехода в другое жизненное пространство, позволяющее значительно продлить жизнь человека, и точная копия моего деда. Именно для этих исследований и создавался проект Сора. Миельман говорит, что он нашёл моего деда, и я хочу с ним встретиться. Миельман приведёт меня к деду, но он может помочь только одному человеку из другого поколения. Однако ты, обладая такими же способностями, что Миельман и мой дед, можешь попасть туда самостоятельно при помощи специально подготовленной группы и правила. Мы с тобой идеальная пара, поэтому ты найдёшь меня, и после этого мы сможем быть вместе.
– А при чём здесь «врата миров»? – невпопад спросил Джакен.
– При всём… – ответила Рёки и страстно поцеловала его на прощание. Джакен пылко откликнулся на поцелуй.
Через мгновенье в коридоре раздались шаги и в комнату важно вошёл Ингвар с мышью в пасти, одним своим появлением разрушив хрупкую атмосферу волшебства, возникшую в их отсутствие. Рёки и Джакену показалось, что они услышали звон рассыпающихся хрусталиков. Следом за котом на пороге появился и сам хозяин мастерской Артём ДюМонт с источающей умопомрачительный аромат чернослива трубкой во рту.